Мы
доходили иногда в увлечении откровенностью до самых бесстыдных признаний,
выдавая, к своему стыду, предположение, мечту за желание и чувство, как,
например, то, что я сейчас сказал ему; и эти признания не только не
стягивали больше связь, соединявшую нас, но сушили самое чувство, и
разъединяли нас; а теперь вдруг самолюбие не допустило его сделать самое
пустое признанье, и мы в жару спора воспользовались теми оружиями, которые
прежде сами дали друг другу и которые поражали ужасно больно.
Глава XLII. МАЧЕХА
Несмотря на то, что папа хотел приехать с женою в Москву только после
нового года, он приехал в октябре, осенью, в то время, когда была еще
отличная езда с собаками. Папа говорил, что он изменил свое намерение,
потому что дело его в сенате должно было слушаться; но Мими рассказывала,
что Авдотья Васильевна в деревне так скучала, так часто говорила про
Москву и так притворялась нездоровою, что папа решился исполнить ее
желание.
- Потому что она никогда не любила его, а только всем уши прожужжала
своею любовью, желая выйти замуж за богатого человека, - прибавляла Мими,
задумчиво вздыхая, как бы говоря: "Не то бы сделали для него некоторые
люди, если бы он сумел оценить их".
Некоторые люди были несправедливы к Авдотье Васильевне; ее любовь к
папа, страстная, преданная любовь самоотвержения, была видна в каждом
слове, взгляде и движении. Но такая любовь не мешала ей нисколько вместе с
желанием не расставаться с обожаемым мужем - желать необыкновенного
чепчика от мадам Аннет, шляпы с необыкновенным голубым страусовым пером и
синего, венецианского бархата, платья, которое бы искусно обнажало
стройную белую грудь и руки, до сих пор еще никому не показанные, кроме
мужа и горничных. Катенька, разумеется, была на стороне матери, между же
нами и мачехой установились сразу, со дня ее приезда, какие-то странные,
шуточные отношения. Как только она вышла из кареты, Володя, сделав
серьезное лицо и мутные глаза, расшаркиваясь и раскачиваясь, дошел к ее
руке и сказал, как будто представляя кого-то.
- Имею честь поздравить с приездом милую мамашу и целовать ее ручку.
- А, милый сынок! - сказала Авдотья Васильевна, улыбаясь своей
красивой, однообразной улыбкой.
- И второго сынка не забудьте, - сказал я, подходя тоже к ее руке и
стараясь невольно перенять выражение лица и голоса Володи.
Ежели бы мы и мачеха были уверены во взаимной привязанности, это
выражение могло бы означать пренебрежение к изъявлению признаков любви;
ежели бы мы уже были дурно расположены друг к другу, оно могло бы означать
иронию, или презрение к притворству, или желание скрыть от присутствующего
отца наши настоящие отношения и еще много других чувств и мыслей; но в
настоящем случае выражение это, которое очень пришлось к духу Авдотьи
Васильевны, ровно ничего не значило и только скрывало отсутствие всяких
отношений.
|
|
|
|
