Действительно, кажется уж лет десять тому назад, именно с того времени,
как Анна Дмитриевна выписала из службы к себе своего почтительного сына
Петруху, она совершенно переменила свой образ жизни. Имение Анны
Дмитриевны было небольшое, всего с чем-то сто душ, а расходов во времена
ее веселой жизни было много, так что лет десять тому назад, разумеется
заложенное и перезаложенное, имение было просрочено и неминуемо должно
было продаться с аукциона. В этих-то крайних обстоятельствах, полагая, что
опека, опись имения, приезд суда и тому подобные неприятности происходят
не столько от неплатежа процентов, сколько оттого, что она женщина, Анна
Дмитриевна писала в полк к сыну, чтоб он приехал спасти свою мать в этом
случае. Несмотря на то, что служба Петра Васильевича шла так хорошо, что
он скоро надеялся иметь свой кусок хлеба, он все бросил, вышел в отставку
и, как почтительный сын, считавший своею первою обязанностию успокаивать
старость матери (что он совершенно искренно и писал ей в письмах), приехал
в деревню.
Петр Васильевич, несмотря на свое некрасивое лицо, неуклюжесть и
заиканье, был человек с чрезвычайно твердыми правилами и необыкновенным
практическим умом. Кое-как, мелкими займами, оборотами, просьбами и
обещаниями, он удержал имение. Сделавшись помещиком, Петр Васильевич надел
отцовскую бекешу, хранившуюся в кладовой, уничтожил экипажи и лошадей,
отучил гостей ездить в Мытища, а раскопал копани, увеличил запашку,
уменьшил крестьянской земли, срубил своими и хозяйственно продал рощу - и
поправил дела. Петр Васильевич дал себе и сдержал слово - до тех пор, пока
не уплатятся все долги, не носить другого платья, как отцовскую бекешу и
парусиновое пальто, которое он сшил себе, и не ездить иначе, как в
тележке, на крестьянских лошадях. Этот стоический образ жизни он старался
распространить на все семейство, сколько позволяло ему подобострастное
уважение к матери, которое он считал своим долгом. В гостиной он,
заикаясь, раболепствовал перед матерью, исполнял все ее желания, бранил
людей, ежели они не делали того, что приказывала Анна Дмитриевна, у себя
же в кабинете и в конторе строго взыскивал за то, что взяли к столу без
его приказания утку или послали к соседке мужика по приказанию Анны
Дмитриевны узнать о здоровье, или крестьянских девок, вместо того чтобы
полоть в огороде, послали в лес за малиной.
Года через четыре долги все были заплачены, и Петр Васильевич, съездив
в Москву, вернулся оттуда в новом платье и тарантасе. Но, несмотря на это
цветущее положение дел, он удержал те же стоические наклонности, которыми,
казалось, мрачно гордился перед своими и посторонними, и часто, заикаясь,
говорил, что "кто меня истинно хочет видеть, тот рад будет видеть меня и в
тулупе, тот будет и щи и кашу мою есть. Я же ем ее", - прибавлял он. В
каждом слове и движении его выражалась гордость, основанная на сознании
того, что он пожертвовал собой для матери и выкупил имение, и презрение к
другим за то, что они ничего подобного не сделали.
|
|
|
|
