Но ни потеря золотого времени, употребленного на постоянную заботу
о соблюдении всех трудных для меня условий comme il faut, исключающих
всякое серьезное увлечение, ни ненависть и презрение к девяти десятым рода
человеческого, ни отсутствие внимания ко всему прекрасному, совершающемуся
вне кружка comme il faut, - все это еще было не главное зло, которое мне
причинило это понятие. Главное зло состояло в том убеждении, что comme il
faut есть самостоятельное положение в обществе, что человеку не нужно
стараться быть ни чиновником, ни каретником, ни солдатом, ни ученым, когда
он comme il faut; что, достигнув этого положения, он уж исполняет свое
назначение и даже становится выше большей части людей.
В известную пору молодости, после многих ошибок и увлечений, каждый
человек обыкновенно становится в необходимость деятельного участия в
общественной жизни. избирает какую-нибудь отрасль труда и посвящает себя
ей; но с человеком comme il faut это редко случается. Я знал и знаю очень,
очень много людей старых, гордых, самоуверенных, резких в суждениях,
которые на вопрос, если такой задастся им на том свете: "Кто ты такой? и
что там делал?" - не будут в состоянии ответить иначе как: "Je fus un
homme tres comme il faut"[*].
[* Я был очень благовоспитанным человеком (фр.).]
Эта участь ожидала меня.
Глава XXXII. ЮНОСТЬ
Несмотря на происходившую у меня в голове путаницу понятий, я в это
лето был юн, невинен, свободен и поэтому почти счастлив.
Иногда, и довольно часто, я вставал рано. (Я спал на открытом воздухе,
на террасе, и яркие косые лучи утреннего солнца будили меня.) Я живо
одевался, брал под мышку полотенце и книгу французского романа и шел
купаться в реке в тени бережника, который был в полверсте от дома. Там я
ложился в тени на траве и читал, изредка отрывая глаза от книги, чтобы
взглянуть на лиловатую в тени поверхность реки, начинающую колыхаться от
утреннего ветра, на поле желтеющей ржи на том берегу, на светло-красный
утренний свет лучей, ниже и ниже окрашивающий белые стволы берез, которые,
прячась одна за другую, уходили от меня в даль чистого леса, и наслаждался
сознанием в себе точно такой же свежей, молодой силы жизни, какой везде
кругом меня дышала природа. Когда на небе были утренние серые тучки и я
озябал после купанья, я часто без дороги отправлялся ходить по полям и
лесам, с наслаждением сквозь сапоги промачивая ноги по свежей росе. В это
время я живо мечтал о героях последнего прочитанного романа и воображал
себя то полководцем, то министром, то силачом необыкновенным, то страстным
человеком и с некоторым трепетом оглядывался беспрестанно кругом, в
надежде вдруг встретить где-нибудь ее на полянке или за деревом. Когда в
таких прогулках я встречал крестьян и крестьянок на работах, несмотря на
то, что простой народ не существовал для меня, я всегда испытывал
бессознательное сильное смущение и старался, чтоб они меня не видели.
|
|
|
|
