Но более всего меня смущала старая княжна,
бывшая тоже наследницей князя и жившая в его доме. Во все время обеда, за
которым я сидел рядом с княжной, я предполагал, что княжна не говорит со
мной потому, что ненавидит меня за то, что я такой же наследник князя, как
и она, и что князь не обращает внимания на нашу сторону стола потому, что
мы - я и княжна - наследники, ему одинаково противны.
- Да, ты не поверишь, как мне было неприятно, - говорил я в тот же день
вечером Дмитрию, желая похвастаться перед ним чувством отвращения к мысли
о том, что я наследник (мне казалось, что это чувство очень хорошее), -
как мне неприятно было нынче целых два часа пробыть у князя. Он прекрасный
человек и был очень ласков ко мне, - говорил я, желая, между прочим,
внушить своему другу, что все это я говорю не вследствие того, чтобы я
чувствовал себя униженным перед князем, - но, - продолжал я, - мысль о
том, что на меня могут смотреть, как на княжну, которая живет у него в
доме и подличает перед ним, - ужасная мысль. Он чудесный старик и со всеми
чрезвычайно добр и деликатен, а больно смотреть, как он мальтретирует эту
княжну. Эти отвратительные деньги портят все отношения! Знаешь, я думаю,
гораздо бы лучше прямо объясниться с князем, - говорил я, - сказать ему,
что я его уважаю как человека, но о наследстве его не думаю и прошу его,
чтобы он мне ничего не оставлял, и что только в этом случае я буду ездить
к нему.
Дмитрий не расхохотался, когда я сказал ему это; напротив, он задумался
и, помолчав несколько минут, сказал мне:
- Знаешь что? Ты не прав. Или тебе не должно вовсе предполагать, чтоб о
тебе могли думать так же, как об этой вашей княжне какой-то, или ежели уж
ты предполагаешь это, то предполагай дальше, то есть что ты знаешь, что о
тебе могут думать, но что мысли эти так далеки от тебя, что ты их
презираешь и на основании их ничего не будешь делать. Ты предполагай, что
они предполагают, что ты предполагаешь это... но, одним словом, - прибавил
он, чувствуя, что путается в своем рассуждении, - гораздо лучше вовсе и не
предполагать этого.
Мой друг был совершенно прав; только гораздо, гораздо позднее я из
опыта жизни убедился в том, как вредно думать и еще вреднее говорить
многое, кажущееся очень благородным, но что должно навсегда быгь спрятано
от всех в сердце каждого человека, - и в том, что благородные слова редко
сходятся с благородными делами. Я убежден в том, что уже по одному тому,
что хорошее намерение высказано, - трудно, даже большей частью невозможно,
исполнить это хорошее намерение. Но как удержать от высказывания
благородно-самодовольные порывы юности? Только гораздо позже вспоминаешь
их и жалеешь о них, как о цветке, который - не удержался - сорвал
нераспустившимся и потом увидел на земле завялым и затоптанным.
Я, который сейчас только говорил Дмитрию, своему другу, о том, как
деньги портят отношения, на другой день утром, перед нашим отъездом в
деревню, когда оказалось, что я промотал все свои деньги на разные
картинки и стамбулки, взял у него двадцать пять рублей ассигнациями на
дорогу, которые он предложил мне, и потом очень долго оставался ему
должен.
|
|
|
|
