)
Я отвечал отлично на вопрос, который только что прошел, - профессор
даже сказал мне, что лучше, чем можно требовать, и поставил - пять.
Глава XII. ЛАТИНСКИЙ ЭКЗАМЕН
Все шло отлично до латинского экзамена. Подвязанный гимназист был
первым, Семенов - вторым, я - третьим. Я даже начинал гордиться и серьезно
думать, что, несмотря на мою молодость, я совсем не шутка.
Еще с первого экзамена все с трепетом рассказывали про латинского
профессора, который был будто бы какой-то зверь, наслаждавшийся гибелью
молодых людей, особенно своекоштных, и говоривший будто бы только на
латинском или греческом языке. St. - Jerome, который был моим учителем
латинского языка, ободрял меня, да и мне казалось, что, переводя без
лексикона Цицерона, несколько од Горация и зная отлично Цумпта, я был
приготовлен не хуже других, но вышло иначе. Все утро только и было слышно,
что о погибели тех, которые выходили прежде меня: тому поставил нуль, тому
единицу, того еще разбранил и хотел выгнать и т. д., и т. д. Только
Семенов и первый гимназист, как всегда, спокойно вышли и вернулись,
получив по пять каждый. Я уже предчувствовал несчастие, когда нас вызвали
вместе с Икониным к маленькому столику, против которого страшный профессор
сидел совершенно один. Страшный профессор был маленький, худой, желтый
человек, с длинными маслеными волосами и с весьма задумчивой физиономией.
Он дал Иконину книгу речей Цицерона и заставил переводить его.
К великому удивлению моему, Иконин не только прочел, но и перевел
несколько строк с помощью профессора, который ему подсказывал. Чувствуя
свое превосходство перед таким слабым соперником, я не мог не улыбнуться и
даже несколько презрительно, когда дело дошло до анализа и Иконин
по-прежнему погрузился в очевидно безвыходное молчание. Я этой умной,
слегка насмешливой улыбкой хотел понравиться профессору, но вышло
наоборот.
- Вы, верно, лучше знаете, что улыбаетесь, - сказал мне профессор
дурным русским языком, - посмотрим. Ну, скажите вы.
Впоследствии я узнал, что латинский профессор покровительствовал
Иконину и что Иконин даже жил у него. Я ответил тотчас же на вопрос из
синтаксиса, который был предложен Иконину, но профессор сделал печальное
лицо и отвернулся от меня.
- Хорошо-с, придет и ваш черед, увидим, как вы знаете, - сказал он, не
глядя на меня, и стал объяснять Иконину то, об чем его спрашивал.
- Ступайте, - добавил он; и я видел, как он в тетради баллов поставил
Иконину четыре. "Ну, - подумал я, - он совсем не так строг, как говорили".
После ухода Иконина он верных минут пять, которые мне показались за пять
часов, укладывал книги, билеты, сморкался, поправлял кресла, разваливался
на них, смотрел в залу, по сторонам и повсюду, но только не на меня. Все
это притворство показалось ему, однако, недостаточным, он открыл книгу и
притворился, что читает ее, как будто меня вовсе тут не было.
|
|
|
|
