И было бы еще веселее,
ежели бы не этот несносный Петр Васильевич, который дулся, заикался и все
расстраивал, говорила Любочка.
С тех пор как мы приехали, Епифановы только два раза были у нас, и раз
мы все ездили к ним. После же Петрова дня, в который, на именинах папа,
были они и пропасть гостей, отношения наши с Епифановыми почему-то
совершенно прекратились, и только папа один продолжал ездить к ним.
В то короткое время, в которое я видел папа вместе с Дунечкой, как ее
звала мать, вот что я успел заметить. Папа был постоянно в том же
счастливом расположении духа, которое поразило меня в нем в день нашего
приезда. Он был так весел, молод, полон жизни и счастлив, что лучи этого
счастия распространялись на всех окружающих и невольно сообщали им такое
же расположение. Он ни на шаг не отходил от Авдотьи Васильевны, когда она
была в комнате, беспрестанно говорил ей такие сладенькие комплименты, что
мне совестно было за него, или молча, глядя на нее, как-то страстно и
самодовольно подергивал плечом и покашливал, а иногда, улыбаясь, говорил с
ней даже шепотом; но все это делал с тем выражением, так, шутя, которое в
самых серьезных вещах было ему свойственно.
Авдотья Васильевна, казалось, усвоила себе от папа выражение счастия,
которое в это время блестело в ее больших голубых глазах почти постоянно,
исключая тех минут, когда на нее вдруг находила такая застенчивость, что
мне, знавшему это чувство, было жалко и больно смотреть на нее. В такие
минуты она, видимо, боялась каждого взгляда и движения, ей казалось, что
все смотрят на нее, думают только об ней и все в ней находят неприличным.
Она испуганно оглядывалась на всех, краска беспрестанно приливала и
отливала от ее лица, и она начинала громко и смело говорить, большею
частию глупости, чувствуя это, чувствуя, что все и папа слышат это, и
краснела еще больше. Но в таких случаях папа и не замечал ее глупостей, он
все так же страстно, покашливая, с веселым восторгом смотрел на нее. Я
заметил, что припадки застенчивости хотя и находили на Авдотью Васильевну
без всякой причины, иногда следовали тотчас же за тем, как при папа
упоминали о какой-нибудь молодой и красивой женщине. Частые переходы от
задумчивости к тому роду ее странной, неловкой веселости, про которую я
уже говорил, повторение любимых слов и оборотов речи папа, продолжение с
другими начатых с папа разговоров - все это, если б действующим лицом был
не мои отец и я бы был постарше, объяснило бы мне отношения папа и Авдотьи
Васильевны, но я ничего не подозревал в то время, даже и тогда, когда при
мне папа, получив какое-то письмо от Петра Васильевича, очень расстроился
им и до конца августа перестал ездить к Епифановым.
В конце августа папа снова стал ездить к соседям и за день до нашего
(моего и Володи) отъезда в Москву объявил нам, что он женится на Авдотье
Васильевне Епифановой.
Глава XXXV. КАК МЫ ПРИНЯЛИ ЭТО ИЗВЕСТИЕ
Накануне этого официального извещения все в доме уже знали и различно
судили об этом обстоятельстве.
|
|
|
|
