Варенька чуть-чуть подняла на мгновение брови с выражением
сожаления и точно так же спокойно продолжала смотреть прямо.
Мне стало досадно на нее, но, несмотря на это, серенькие с полинявшей
краской перильца мостика, на которые она оперлась, отражение в темном
пруде опустившегося сука перекинутой березы, которое, казалось, хотело
соединиться с висящими ветками, болотный запах, чувство на лбу
раздавленного комара и ее внимательный взгляд и величавая поза - часто
потом совершенно неожиданно являлись вдруг в моем воображении.
Глава XXVII. ДМИТРИЙ
Когда после прогулки мы вернулись домой, Варенька не хотела петь, как
она это обыкновенно делала по вечерам, и я был так самонадеян, что принял
это на свой счет, воображая, что причиной тому было то, что я ей сказал на
мостике. Нехлюдовы не ужинали и расходились рано, а в этот день, так как у
Дмитрия, по предсказанию Софьи Ивановны, точно разболелись зубы, мы ушли в
его комнату еще раньше обыкновенного. Полагая, что я исполнил все, что
требовали от меня мой синий воротник и пуговицы, и что всем очень
понравился, я находился в весьма приятном, самодовольном расположении
духа; Дмитрий же, напротив, вследствие спора и зубной боли, был молчалив и
мрачен. Он сел к столу, достал свои тетрам - дневник и тетрадь, в которой
он имел обыкновение каждый вечер записывать свои будущие и прошедшие
занятия, и, беспрестанно морщась и дотрагиваясь рукой до щеки, довольно
долго писал в них.
- Ах, оставьте меня в покое, - закричал он на горничную, которая от
Софьи Ивановны пришла спросить его: как его зубы? и не хочет ли он сделать
себе припарку? Вслед за тем, сказав, что постель мне сейчас постелят и что
он сейчас вернется, он пошел к Любовь Сергеевне.
"Как жалко, что Варенька не хорошенькая и вообще не Сонечка, - мечтал
я, оставшись один в комнате, - как бы хорошо было, выйдя из университета,
приехать к ним и предложить ей руку. Я бы сказал: "Княжна, я уже не молод
- не могу любигь страстно, но буду постоянно любить вас, как милую
сестру". "Вас я уже уважаю, - я сказал бы матери, - а вас, Софья Ивановна,
поверьте, что очень и очень ценю. Так скажите просто и прямо: хотите ли вы
быть моей женой?" - "Да". И она подаст мне руку, я пожму ее и скажу:
"Любовь моя не на словах, а на деле". Ну, а что, - пришло мне в голову, -
ежели бы вдруг Дмитрий влюбился в Любочку, - ведь Любочка влюблена в него,
- и захотел бы жениться на ней? Тогда кому-нибудь из нас ведь нельзя бы
было жениться. И это было бы отлично. Тогда бы я вот что сделал. Я бы
сейчас заметил это, ничего бы не сказал, пришел бы к Дмитрию и сказал бы:
"Напрасно, мой друг, мы стали бы скрываться друг от друга: ты знаешь, что
любовь к твоей сестре кончится только с моею жизнию; но я все знаю, ты
лишил меня лучшей надежды, ты сделал меня несчастным; но знаешь, как
Николай Иртеньев отплачивает за несчастие всей своей жизни? Вот тебе моя
сестра", - и подал бы ему руку Любочки.
|
|
|
|
