Володя все это лето, видимо, очень скучал; скука его происходила от
презрения к нам, которое, как я говорил, он и не старался скрывать.
Постоянное выражение его лица говорило: "Фу! скука какая, и поговорить не
с кем!" Бывало, с утра он или один уйдет с ружьем на охоту, или в своей
комнате, не одеваясь до обеда, читает книгу. Ежели папа не было дома, он
даже к обеду приходил с книгой, продолжая читать ее и не разговаривая ни с
кем из нас, отчего мы все чувствовали себя перед ним как будто виноватыми.
Вечером тоже он ложился с ногами на диван в гостиной, спал, облокотившись
на руку, или врал с серьезнейшим лицом страшную бессмыслицу, иногда и не
совсем приличную, от которой Мими злилась и краснела пятнами, а мы
помирали со смеху; но никогда ни с кем из нашего семейства, кроме с папа и
изредка со мною, он не удостаивал говорить серьезно. Я совершенно невольно
в взгляде на девочек подражал брату, несмотря на то, что не боялся
нежностей так, как он, и презрение мое к девочкам еще далеко не было так
твердо и глубоко. Я даже в это лето пробовал несколько раз от скуки
сблизиться и беседовать с Любочкой и Катенькой, но всякий раз встречал в
них такое отсутствие способности логического мышления и такое незнание
самых простых, обыкновенных вещей, как, например, что такое деньги, чему
учатся в университете, что такое война и т. п., и такое равнодушие к
объяснению всех этих вещей, что эти попытки только больше подтверждали мое
о них невыгодное мнение.
Помню, раз вечером Любочка в сотый раз твердила на фортепьяно какой-то
невыносимо надоевший пассаж, Володя лежал в гостиной, дремля на диване, и
изредка, с некоторой злобной иронией, не обращаясь ни к кому в
особенности, бормотал: "Ай да валяет... музыкантша... Битховен!.. (это имя
он произносил с особенной иронией), лихо... ну еще раз...вот так", и т.п.
Катенька и я оставались за чайным столом, и не помню, как Катенька навела
разговор о своем любимом предмете - любви. Я был в расположении духа
пофилософствовать и начал свысока определять любовь желанием приобрести в
другом то, чего сам не имеешь, и т. д. Но Катенька отвечала мне, что,
напротив, это уже не любовь, коли девушка думает выйти замуж за богача, и
что, по ее мнению, состояние самая пустая вещь, а что истинная любовь
только та, которая может выдержать разлуку (это, я понял, она намекала на
свою любовь к Дубкову). Володя, который, верно, слышал наш разговор, вдруг
приподнялся на локте и вопросительно прокричал:
- Катенька! Русских?
- Вечно вздор! - сказала Катенька.
- В перешницу? - продолжал Володя, ударяя на каждую гласную. И я не мог
не подумать, что Володя был совершенно прав.
Отдельно от общих, более или менее развитых в лицах способностей ума,
чувствительности, художнического чувства, существует частная, более или
менее развитая в различных кружках общества и особенно в семействах,
способность, которую я назову пониманием.
|
|
|
|
