- А деньги привез?
- Привез, - сказал Кириллов.
- За две недели теперь, - сказал Хаджи-Мурат и показал десять пальцев и
еще четыре. - Давай.
- Сейчас дадим, - сказал чиновник, доставая кошелек из своей дорожной
сумки. - И на что ему деньги? - сказал он по-русски приставу, полагая, что
Хаджи-Мурат не понимает, но Хаджи-Мурат понял и сердито взглянул на
Кириллова. Доставая деньги, Кириллов, желая разговориться с Хаджи-Муратом, с
тем чтобы иметь что передать по возвращении своем князю Воронцову, спросил у
него через переводчика, скучно ли ему здесь. Хаджи-Мурат сбоку взглянул
презрительно на маленького толстого человечка в штатском и без оружия и
ничего не ответил. Переводчик повторил вопрос.
- Скажи ему, что я не хочу с ним говорить. Пускай даст деньги.
И, сказав это, Хаджи-Мурат опять сел к столу, собираясь считать деньги.
Когда Кириллов вынул золотые и разложил семь столбиков по десять
золотых (Хаджи-Мурат получал по пять золотых в день), он подвинул их к
Хаджи-Мурату. Хаджи-Мурат ссыпал золотые в рукав черкески, поднялся и
совершенно неожиданно хлопнул статского советника по плеши и пошел из
комнаты. Статский советник привскочил и велел переводчику сказать, что он не
должен сметь этого делать, потому что он в чине полковника. То же подтвердил
и пристав. Но Хаджи-Мурат кивнул головой в знак того, что он знает, и вышел
из комнаты.
- Что с ним станешь делать, - сказал пристав. - Пырнет кинжалом, вот и
все. С этими чертями не сговоришь. Я вижу, он беситься начинает.
Как только смерклось, пришли из гор обвязанные до глаз башлыками два
лазутчика. Пристав провел их в комнаты к Хаджи-Мурату. Один из лазутчиков
был мясистый черный тавлинец, другой - худой старик. Известия, принесенные
ими, были для Хаджи-Мурата нерадостные. Друзья его, взявшиеся выручить
семью, теперь прямо отказывались, боясь Шамиля, который угрожал самыми
страшными казнями тем, кто будут помогать Хаджи-Мурату. Отслушав рассказ
лазутчиков, Хаджи-Мурат облокотил руки на скрещенные ноги и, опустив голову
в папахе, долго молчал. Хаджи-Мурат думал, и думал решительно. Он знал, что
думает теперь в последний раз, и необходимо решение. Хаджи-Мурат поднял
голову и, достав два золотых, отдал лазутчикам по одному и сказал:
- Идите.
- Какой будет ответ?.
- Ответ будет, какой даст бог. Идите. Лазутчики встали и ушли, а
Хаджи-Мурат продолжал сидеть на ковре, опершись локтями на колени. Он долго
сидел так и думал.
"Что делать? Поверить Шамилю и вернуться к нему? - думал Хаджи-Мурат. -
Он лисица - обманет. Если же бы он и не обманул, то покориться ему, рыжему
обманщику, нельзя было. Нельзя было потому, что он теперь, после того как я
побыл у русских, уже не поверит мне", - думал Хаджи-Мурат.
И он вспомнил сказку тавлинскую о соколе, который был пойман, жил у
людей и потом вернулся в свои горы к своим. Он вернулся, но в путах, и на
путах остались бубенцы.
|
|
|
|
