Воронцов неопределенно обещал сделать, что может, но откладывал, говоря, что
он решит дело, когда приедет в Тифлис генерал Аргутинский и он переговорит с
ним. Тогда Хаджи-Мурат стал просить Воронцова разрешить ему съездить на
время и пожить в Нухе, небольшом городке Закавказья, где он полагал, что ему
удобнее будет вести переговоры с Шамилем и с преданными ему людьми о своей
семье. Кроме того, в Нухе, магометанском городе, была мечеть, где он более
удобно мог исполнять требуемые магометанским законом молитвы. Воронцов
написал об этом в Петербург, а между тем все-таки разрешил Хаджи-Мурату
переехать в Нуху.
Для Воронцова, для петербургских властей, так же как и для большинства
русских людей, знавших историю Хаджи-Мурата, история эта представлялась или
счастливым оборотом в кавказской войне, или просто интересным случаем; для
Хаджи-Мурата же это был, особенно в последнее время, страшный поворот в его
жизни. Он бежал из гор, отчасти спасая себя, отчасти из ненависти к Шамилю,
и, как ни трудно было это бегство, он достиг своей цели, и в первое время
его радовал его успех и он действительно обдумывал планы нападения на
Шамиля. Но оказалось, что выход его семьи, который, он думал, легко
устроить, был труднее, чем он думал. Шамиль захватил его семью и, держа ее в
плену, обещал раздать женщин по аулам и убить или ослепить сына. Теперь
Хаджи-Мурат переезжал в Нуху с намерением попытаться через своих
приверженцев в Дагестане хитростью или силой вырвать семью от Шамиля.
Последний лазутчик, который был у него в Нухе, сообщил ему, что преданные
ему аварцы собираются похитить его семью и выйти вместе с семьею к русским,
но людей, готовых на это, слишком мало, и что они не решаются сделать этого
в месте заключения семьи, в Ведено, но сделают это только в том случае, если
семью переведут из Ведено в другое место. Тогда на пути они обещаются
сделать это. Хаджи-Мурат велел сказать своим друзьям, что он обещает три
тысячи рублей за выручку семьи.
В Нухе Хаджи-Мурату был отведен небольшой дом в пять комнат, недалеко
от мечети и ханского дворца. В том же доме жили приставленные к нему офицеры
и переводчик и его нукеры. Жизнь Хаджи-Мурата проходила в ожидании и приеме
лазутчиков из гор и в разрешенных ему прогулках верхом по окрестностям Нухи.
Вернувшись 8 апреля с прогулки, Хаджи-Мурат узнал, что в его отсутствие
приехал чиновник, из Тифлиса. Несмотря на все желание узнать, что привез ему
чиновник, Хаджи-Мурат, прежде чем идти в ту комнату, где его ожидали пристав
с чиновником, пошел к себе и совершил полуденную молитву. Окончив молитву,
он вышел в другую комнату, служившую гостиной и приемной. Приехавший из
Тифлиса чиновник, толстенький статский советник Кириллов, передал
Хаджи-Мурату желание Воронцова, чтоб он к двенадцатому числу приехал в
Тифлис для свидания с Аргутинским.
- Якши, - сердито сказал Хаджи-Мурат. Чиновник Кириллов не понравился
ему.
|
|
|
|
