Это был тип
молодого русского немца, который хочет быть молодцом и
волокитой.
В палисаднике было очень весело. Игра в разбойники шла как
нельзя лучше; но одно обстоятельство чуть-чуть не расстроило
всего. Сережа был разбойник: погнавшись за проезжающими, он
споткнулся и на всем бегу ударился коленом о дерево, так
сильно, что я думал, он расшибется вдребезги. Несмотря на то,
что я был жандарм и моя обязанность состояла в том, чтобы
ловить его, я подошел и с участием стал спрашивать, больно ли
ему. Сережа рассердился на меня: сжал кулаки, топнул ногой и
голосом, который ясно доказывал, что он очень больно ушибся,
закричал мне:
- Ну, что это? после этого игры никакой нет! Ну, что ж ты
меня не ловишь? что ж ты меня не ловишь? - повторял он
несколько раз, искоса поглядывая на Володю и старшего Ивина,
которые, представляя проезжающих, припрыгивая, бежали по
дорожке, и вдруг взвизгнул и с громким смехом бросился ловить
их.
Не могу передать, как поразил и пленил меня этот геройский
поступок: несмотря на страшную боль, он не только не заплакал,
но не показал и виду, что ему больно, и ни на минуту не забыл
игры.
Вскоре после этого, когда к нашей компании присоединился
еще Иленька Грап и мы до обеда отправились на верх, Сережа
имел случай еще более пленить и поразить меня своим
удивительным мужеством и твердостью характера.
Иленька Грап был сын бедного иностранца, который когда-то
жил у моего деда, был чем-то ему обязан и почитал теперь своим
непременным долгом присылать очень часто к нам своего сына.
Если он полагал, что знакомство с нами может доставить его
сыну какую-нибудь честь или удовольствие, то он совершенно
ошибался в этом отношении, потому что мы не только не были
дружны с Иленькой, но обращали на него внимание только тогда,
когда хотели посмеяться над ним. Иленька Грап был мальчик лет
тринадцати, худой, высокий, бледный, с птичьей рожицей и
добродушно-покорным выражением. Он был очень бедно одет, но
зато всегда напомажен так обильно, что мы уверяли, будто у
Грапа в солнечный день помада тает на голове и течет под
курточку. Когда я теперь вспоминаю его, я нахожу, что он был
очень услужливый, тихий и добрый мальчик; тогда же он мне
казался таким презренным существом, о котором не стоило ни
жалеть, ни даже думать.
Когда игра в разбойники прекратилась, мы пошли на верх,
начали возиться и щеголять друг перед другом разными
гимнастическими штуками. Иленька с робкой улыбкой удивления
поглядывал на нас, и когда ему предлагали попробовать то же,
отказывался, говоря, что у него совсем нет силы. Сережа был
удивительно мил; он снял курточку - лицо и глаза его
разгорелись, - он беспрестанно хохотал и эатеивал новые
шалости: перепрыгивал через три стула, поставленные рядом,
через всю комнату перекатывался колесом, становился кверху
ногами на лексиконы Татищева, положенные им в виде пьедестала
на середину комнаты, и при этом выделывал ногами такие
уморительные штуки, что невозможно было удержаться от смеха.
|
|
|
|
