Впросонках меня вдруг поразил очень
знакомый скрип сапогов в официантской. Карл Иваныч, на
цыпочках, но с лицом мрачным и решительным, с какими-то
записками в руке, подошел к двери и слегка постучался. Его
впустили, и дверь опять захлопнулась.
"Как бы не случилось какого-нибудь несчастия, - подумал я,
- Карл Иваныч рассержен: он на все готов..."
Я опять задремал.
Однако несчастия никакого не случилось; через час времени
меня разбудил тот же скрип сапогов. Карл Иваныч, утирая
платком слезы, которые я заметил на его щеках, вышел из двери
и, бормоча что-то себе под нос, пошел на верх. Вслед за ним
вышел папа и вошел в гостиную.
- Знаешь, что я сейчас решил? - сказал он веселым голосом,
положив руку на плечо maman.
- Что, мой друг?
- Я беру Карла Иваныча с детьми. Место в бричке есть. Они к
нему привыкли, и он к ним, кажется, точно привязан; а семьсот
рублей в год никакого счета не делают, et puis au fond c'est
un tres bon diable *).
--------------------
*) в потом, в сущности, он славный малый (фр.).
Я никак не мог постигнуть, зачем папа бранит Карпа Иваныча.
- Я очень рада, - сказала maman, - за детей, за него: он
славный старик.
- Если бы ты видела, как он был тронут, когда я ему сказал,
чтобы он оставил эти пятьсот рублей в виде подарка... но что
забавнее всего - это счет, который он принес мне. Это стоит
посмотреть, - прибавил он с улыбкой, подавая ей записку,
написанную рукою Карла Иваныча, - прелесть!
Вот содержание этой записи:
Для детьей два удочка - 70 копек.
Цветной бумага, золотой коемочка, клестир и болван для
коробочка, в подарках - 6 р 55 к.
Книга и лук, подарка детьям - 8 р. 16 к.
Панталоны Николаю - 4 рубли.
Обещаны Петром Алексантровичь из Москву в 18... году
золотые часы в 140 рублей.
Итого следует получить Карлу Мауеру кроме жалованию - 159
рублей 79 копек.
Прочтя эту записку, в которой Карл Иваныч требует, чтобы
ему заплатили все деньги, издержанные им на подарки, и даже
заплатили бы за обещанный подарок, всякий подумает, что Карл
Иваныч больше ничего, как бесчувственный и корыстолюбивый
себялюбец, - и всякий ошибется.
Войдя в кабинет с записками в руке и с приготовленной речью
в голове, он намеревался красноречиво изложить перед папа все
несправедливости, претерпенные им в нашем доме; но когда он
начал говорить тем же трогательным голосом и с теми же
чувствительными интонациями, с которыми он обыкновенно
диктовал нам, его красноречие подействовало сильнее всего на
него самого; так что, дойдя до того места, в котором он
говорил: "как ни грустно мне будет расстаться с детьми", он
совсем сбился; голос его задрожал, и он принужден был достать
из кармана клетчатый платок.
- Да, Петр Александрыч, - сказал он сквозь слезы (этого
места совсем не было в приготовленной речи), - я так привык к
детям, что не знаю, что буду делать без них. Лучше я без
жалованья буду служить вам, - прибавил он, одной рукой утирая
слезы, а другой подавая счет.
|
|
|
|
