Так обаятелен этот чудный запах леса после
весенней грозы, запах березы, фиалки, прелого листа, сморчков,
черемухи, что я не могу усидеть в бричке, соскакиваю с
подножки, бегу к кустам и, несмотря на то, что меня осыпает
дождевыми каплями, рву мокрые ветки распустившейся черемухи,
бью себя ими по лицу и упиваюсь их чудным запахом. Не обращая
даже внимания на то, что к сапогам моим липнут огромные комки
грязи и чулки мои давно уже мокры, я, шлепая по грязи, бегу к
окну кареты.
- Любочка! Катенька! - кричу я, подавая туда несколько
веток черемухи, - посмотри, как хорошо!
Девочки пищат, ахают; Мими кричит, чтобы я ушел, а то меня
непременно раздавят.
- Да ты понюхай, как пахнет! - кричу я.
Глава III. НОВЫЙ ВЗГЛЯД
Катенька сидела подле меня в бричке и, склонив свою
хорошенькую головку, задумчиво следила за убегающей под
колесами пыльной дорогой. Я молча смотрел на нее и удивлялся
тому не детски грустному выражению, которое в первый раз
встречал на ее розовеньком личике.
- А вот скоро мы и приедем в Москву, - сказал я, - как ты
думаешь, какая она?
- Не знаю, - отвечала она нехотя.
- Ну все-таки, как ты думаешь: больше Серпухова или нет?..
- Что?
- Я ничего.
Но по тому инстинктивному чувству, которым один человек
угадывает мысли другого и которое служит путеводною нитью
разговора, Катенька поняла, что мне больно ее равнодушие; она
подняла голову и обратилась ко мне:
- Папа говорил вам, что мы будем жить у бабушки?
- Говорил; бабушка хочет совсем с нами жить.
- И все будем жить?
- Разумеется; мы будем жить на верху в одной половине; вы в
другой половине; а папа во флигеле; а обедать будем все
вместе, внизу у бабушки.
- Maman говорит, что бабушка такая важная - сердитая?
- Не-ет! Это только так кажется сначала. Она важная, но
совсем не сердитая; напротив, очень добрая, веселая. Коли бы
ты видела, какой бал был в се именины!
- Все-таки я боюсь ее; да, впрочем, бог знает, будем ли
мы...
Катенька вдруг замолчала и опять задумалась.
- Что-о? - спросил я с беспокойством.
- Ничего, я так.
- Нет, ты что-то сказала: "Бог знает..."
- Так ты говорил, какой был бал у бабушки.
- Да вот жалко, что вас не было; гостей было пропасть,
человек тысяча, музыка, генералы, и я танцевал... Катенька! -
сказал я вдруг, останавливаясь в середине своего описания, -
ты не слушаешь?
- Нет, слышу; ты говорил, что ты танцевал.
- Отчего ты такая скучная?
- Не всегда же веселой быть.
- Нет, ты очень переменилась с тех пор, как мы приехали из
Москвы. Скажи по правде, - прибавил я с решительным видом,
поворачиваясь к ней, - отчего ты стала какая-то странная?
- Будто я странная? - отвечала Катенька с одушевлением,
которое доказывало, что мое замечание интересовало ее, - я
совсем не странная.
- Нет, ты уж не такая, как прежде, - продолжал я, - прежде
видно было, что ты во всем с нами заодно, что ты нас считаешь
как родными и любишь так же, как и мы тебя, а теперь ты стала
такая серьезная, удаляешься от нас...
|
|
|
|
