Он вздумал пойти в Иерусалим и передал бразды
правления своей матери.
- Как ее звали-с?
- Б...б...ланка
- Как-с? буланка?
Я усмехнулся как-то криво и неловко.
- Ну-с, не знаете ли еще чего-нибудь? - сказал он с
усмешкой.
Мне нечего было терять, я прокашлялся и начал врать все,
что только мне приходило в голову. Учитель молчал, сметая со
стола пыль перышком, которое он У меня отнял, пристально
смотрел мимо моего уха и приговаривал: "Хорошо-с, очень
хорошо-с". Я чувствовал, что ничего не знаю, выражаюсь совсем
не так, как следует, и мне страшно больно было видеть, что
учитель не останавливает и не поправляет меня.
- Зачем же он вздумал идти в Иерусалим? - сказал он,
повторяя мои слова.
- Затем... потому... оттого, затем что...
Я решительно замялся, не сказал ни слова больше и
чувствовал, что ежели этот злодей-учитель хоть год целый будет
молчать и вопросительно смотреть на меня, я все-таки не в
состоянии буду произнести более ни одного звука. Учитель
минуты три смотрел на меня, потом вдруг проявил в своем лице
выражение глубокой печали и чувствительным голосом сказал
Володе, который в это время вошел в комнату.
- Позвольте мне тетрадку: проставить баллы.
Володя подал ему тетрадь и осторожно положил билетик подле
нее.
Учитель развернул тетрадь и, бережно обмакнув перо,
красивым почерком написал Володе пять в графе успехов и
поведения. Потом, остановив перо над графою, в которой
означались мои баллы, он посмотрел на меня, стряхнул чернила и
задумался.
Вдруг рука его сделала чуть заметное движение, и в графе
появилась красиво начерченная единица и точка; другое движение
- и в графе поведения другая единица и точка.
Бережно сложив тетрадь баллов, учитель встал и подошел к
двери, как будто не замечая моего взгляда, в котором
выражались отчаяние, мольба и упрек.
- Михаил Ларионыч! - сказал я.
- Нет, - отвечал он, понимая уже, что я хотел сказать ему,
- так нельзя учиться. Я не хочу даром денег брать.
Учитель надел калоши, камлотовую шинель, с большим тщанием
повязался шарфом. Как будто можно было о чем-нибудь заботиться
после того, что случилось со мной? Для него движение пера, а
для меня величайшее несчастие.
- Класс кончен? - спросил St.-Jerome, входя в комнату.
- Да.
- Учитель доволен вами?
- Да, - сказал Володя
- Сколько вы получили?
- Пять.
- A Nikolas?
Я молчал.
- Кажется, четыре, - сказал Володя. Он понимал, что меня
нужно спасти хотя на нынешний день.
Пускай накажут, только бы не нынче, когда у нас гости.
- Voyons, messieurs! *) (St.-Jerome имел привычку ко
всякому слову говорить: voyons) faites votre toillette et
descendons **).
------------
*) Ну же, господа! (фр.)
**) займитесь вашим туалетом и идемте вниз (фр.).
Глава XII. КЛЮЧИК
Едва успели мы, сойдя вниз, поздороваться со всеми гостями,
как нас позвали к столу.
|
|
|
|
