------------
*1) несчастье повсюду меня преследовало!.. (нем.),
*2) в сюртуке (нем.).
*3) ночной сторож (нем).
*4) Отворите! (нем)
*5) Отворите именем закона! (нем.).
*6) и панталоны (нем.).
*7) Я нанес один удар (нем.)
*8) Я пришел в Эмс (нем).
Глава XI. ЕДИНИЦА
По окончании годичного траура бабушка оправилась несколько
от печали, поразившей ее, и стала изредка принимать гостей, в
особенностей детей - наших сверстников и сверстниц.
В день рождения Любочки, 13 декабря, еще перед обедом
приехали к нам княгиня Корнакова с дочерьми, Валахина с
Сонечкой, Иленька Грап и два меньших брата Ивиных.
Уже звуки говора, смеху и беготни долетали к нам снизу, где
собралось все это общество, но мы не могли присоединиться к
нему прежде окончания утренних классов. На таблице, висевшей в
классной, значилось: Lundi, de 2 а 3, Maitre d'Histoire et de
Geographic*), и вот этого-то Maitre d'Histoire мы должны были
дождаться, выслушать и проводить, прежде чем быть свободными.
Было уже двадцать минут третьего, а учителя истории не было
еще ни слышно, ни видно даже на улице, по которой он должен
был прийти и на которую я смотрел с сильным желанием никогда
не видать его.
---------
*)Понедельник, от 2 до 3 - учитель истории и географии
(фр).
- Кажется, Лебедев нынче не придет, - сказал Володя,
отрываясь на минуту от книги Смарагдова, по которой он готовил
урок.
- Дай бог, дай бог... а то я ровно ничего не знаю. однако,
кажется, вон он идет, - прибавил я печальным голосом.
Володя встал и подошел к окну.
- Нет, это не он, это какой-то барин, - сказал он. -
Подождем еще до половины третьего, - прибавил он, потягиваясь
и в то же время почесывая маковку, как он это обыкновенно
делал, на минуту отдыхая от занятий. - Ежели не придет и в
половине третьего, тогда можно будет сказать St.-Jerome'у,
чтобы убрать тетради.
- И охота ему хо-о-о-о-дить, - сказал я, тоже потягиваясь и
потрясая над головой книгу Кайданова, которую держал в обеих
руках.
От нечего делать я раскрыл книгу на том месте, где был
задан урок, и стал прочитывать его. Урок был большой и
трудный, я ничего не знал и видел, что уже никак не успею хоть
что-нибудь запомнить из него, тем более что находился в том
раздраженном состоянии, в котором мысли отказываются
остановиться на каком бы то ни было предмете.
За прошедший урок истории, которая всегда казалась мне
самым скучным, тяжелым предметом, Лебедев жаловался на меня
St.-Jerome'y и в тетради баллов поставл мне два, что считалось
очень дурным. St.-Jerome тогда еще сказал мне, что ежели в
следующий урок я получу меньше трех, то буду строго наказан.
Теперь-то предстоял этот следующий урок, и, признаюсь, я
сильно трусил.
Я так увлекся перечитыванием незнакомого мне урока, что
послышавшийся в передней стук снимания калош внезапно поразил
меня. Едва успел я оглядеться, как в дверях показалось рябое,
отвратительное для меня лицо и слишком знакомая неуклюжая
фигура учителя в синем застегнутом фраке с учеными пуговицами.
|
|
|
|
