Уже два часа, а Володи нет.
- Боже мой! Батюшки!!! они!! они!! - кричит Любочка,
прильнув к стеклу.
И действительно, в фаэтоне рядом с St.-Jerome'ом сидит
Володя, но уже не в синем фраке и серой фуражке, а в
студенческом мундире с шитым голубым воротником, в треугольной
шляпе и с позолоченной шпагой на боку.
- Что, ежели бы ты была жива! - вскрикивает бабушка, увидав
Володю в мундире, и падает в обморок.
Володя с сияющим лицом вбегает в переднюю, целует и
обнимает меня, Любочку, Мими и Катеньку, которая при этом
краснеет до самых ушей. Володя не помнит себя от радости. И
как он хорош в этом мундире! Как идет голубой воротник к его
чуть пробивающимся черным усикам! Какая у него тонкая длинная
талия и благородная походка! В этот достопамятный день все
обедают в комнате бабушки, на всех лицах сияет радость, и за
обедом, во время пирожного, дворецкий, с прилично-величавой и
вместе веселой физиономией, приносит завернутую в салфетку
бутылку шампанского. Бабушка в первый раз после кончины maman
пьет шампанское, выпивает целый бокал, поздравляя Володю, и
снова плачет от радости, глядя на него. Володя уже один в
собственном экипаже выезжает со двора, принимает к себе своих
знакомых, курит табак, ездит на балы, и даже я сам видел, как
раз он в своей комнате выпил две бутылки шампанского с своими
знакомыми и как они при каждом бокале называли здоровье
каких-то таинственных особ и спорили о том, кому достанется le
fond de la bouteille *). Он обедает, однако, регулярно дома и
после обеда по-прежнему усаживается в диванной и о чем-то
вечно таинственно беседует с Катенькой; но сколько я могу
слышать - как не принимающий участия в их разговорах, - они
толкуют только о героях и героинях прочитанных романов, о
ревности, о любви; и я никак не могу понять, что они могут
находить внимательного в таких разговорах и почему они так
тонко улыбаются и горячо спорят.
-----------
*)последний глоток (фр.).
Вообще я замечаю, что между Катенькой и Володей, кроме
понятной дружбы между товарищами детства, существуют какие-то
странные отношения, отдаляющие их от нас и таинственно
связывающие их между собой.
Глава XXI. КАТЕНЬКА И ЛЮБОЧКА
Катеньке шестнадцать лет; она выросла; угловатость форм,
застенчивость и неловкость движений, свойственные девочке в
переходном возрасте, уступили место гармонической свежести и
грациозности только что распустившегося цветка; но она не
переменилась Те же светло-голубые глаза и улыбающийся взгляд,
тот же, составляющий почти одну линию со лбом, прямой носик с
крепкими ноздрями и ротик с светлой улыбкой, те же крошечные
ямочки на розовых прозрачных щечках, те же беленькие ручки...
и к ней по-прежнему почему-то чрезвычайно идет название
чистенькой девочки. Нового в ней только густая русая коса,
которую она носит как большие, и молодая грудь, появление
которой заметно радует и стыдит ее.
|
|
|
|
