Евгений поддерживал с большим напряжением и сад, и оранжерею с двумя
садовниками, и конюшню с двумя кучерами. Марья же Павловна наивно думала,
что не жалуясь на стол, который готовил старик повар, и на то, что дорожки
в парке не все были чищены, и что вместо лакеев был один мальчик, что она
делает все, что может мать, жертвующая собой для своего сына. Так и в этом
новом долге, в котором Евгений видел для себя почти что добивающий удар
всем его предприятиям, Мария Павловна видела только случай, выказавший
благородство Евгения. Марья Павловна не беспокоилась очень о матерьялыюм
положении Евгения еще и потому, что она была уверена, что он сделает
блестящую партию, которая поправит все. Партию же он мог сделать самую
блестящую. Она знала десяток семей, которые счастливы были отдать за него
дочь. И она желала как можно скорее устроить это.
IV
Евгений сам мечтал о женитьбе, но только не так, как мать: мысль о
том, чтобы сделать из женитьбы средство поправления своих дел, была
отвратительна ему. Жениться он хотел честно, по любви. Он и приглядывался к
девушкам, которых встречал и знал, прикидывал себя к ним, по судьба его не
решалась. Между тем, чего он никак не ожидал, сношения его с Степанидой
продолжались и получили даже характер чего-то установившегося. Евгений так
был далек от распутства, так тяжело было ему делать это тайное - он
чувствовал - нехорошее дело, что он никак не устраивался и даже после
первого свиданья надеялся совсем больше не видать Степаниды; но оказалось,
что через несколько времени на него опять нашло беспокойство, которое
приписывал этому. И беспокойство на этот раз уже не было безличное; а ему
представлялись именно те самые черные, блестящие глаза, тот же грудной
голос, говорящий "голомя", тот же запах чего-то свежего и сильного и та же
высокая грудь, поднимающая занавеску, и все это в той же ореховой и
кленовой чаще, облитой ярким светом. Как ни совестно было, он опять
обратился к Даниле. И опять назпачилось свидание в полдень в лесу. В этот
раз Евгений больше рассмотрел ее, и все показалось ему в пей
привлекательно. Он попробовал поговорить с пей, спросил о муже.
Действительно, это был Михайлин сын, он жил в кучерах в Москве.
- Ну что же, как же ты.,. - Евгений хотел спросить, как она изменяет
ему.
- Чего как же? - спросила опа. Она, очевидно, была умна и догадлива.
- Ну как же вот ты ко мне ходишь?
- Бона, - весело проговорила она. - Оп, я чай, там гуляе. Что ж
мне-то?
Очевидно, она сама на себя напускала развязность, ухарство. И это
показалось мило Евгепшо. Но все-таки он не назначил ей сам свиданья. Даже
когда она предложила, чтобы сходиться помимо Данилы, к которому она как-то
недоброжелательно относилась, Евгений не согласился. Оп надеялся, что это
свидание было последнее.
|
|
|
|
