Когда он
уезжал по делам, он писал и получал от нее письма каждый день. Иногда она
сопутствовала ему, и это бывало особенно весело. В именины его и ее
собирались гости, и ему приятно было видеть, как она умела все устроить
так, что всем было хорошо. Он видел, да и слышал, что все любуются ею,
молодой, милой хозяйкой, и еще больше любил ее за это. Все шло прекрасно.
Беременность она носила легко, и они оба, хотя и сами робея, начинали
загадывать о том, как они будут воспитывать ребенка. Способ воспитания,
приемы, все это решал Евгений, и она только желала покорно исполнить его
волю. Евгений же начитался медицинских книг и имел намерение воспитывать
ребенка по всем правилам науки. Она, разумеется, соглашалась на все и
готовилась, сшивала конверты теплые и холодные и устраивала качку. Так
наступил второй год их женитьбы и вторая весна.
IX
Это было под Троицын день. Лиза была на пятом месяце и, хотя и
береглась, была весела и подвижна. Обе матери, ее и его, жили в доме под
предлогом карау-ления и оберегания ее и только тревожили ее своими
пикировками. Евгений занимался особенно горячо хозяйством, новой обработкой
в больших размерах свеклы.
Под Троицын день Лиза решила, что надо сделать хорошую очистку дома,
которой не делали со святой, и позвала в помощь прислуге двух поденных баб,
чтоб вымыть полы, окна, и выбить мебель и ковры, и надеть чехлы. С раннего
утра пришли бабы, поставили чугуны воды и принялись за работу. Одна из двух
баб была
Степанида, которая только что отняла своего мальчика и напросилась
через конторщика, к которому она бегала теперь, в поломойки. Ей хотелось
хорошенько рассмотреть новую барышо. Степанида жила по-старому одна, без
мужа, и шалила, как она шалила прежде с стариком Данилой, поймавшим ее с
дровами, потом с барином, теперь с молодым малым - конторщиком. Об барине
она вовсе и не думала. "У пего теперь жена есть, - думала она. - А лестно
посмотреть барышо, ее заведенье, хорошо, говорят, убрано".
Евгений, с тех пор как встретил ее с ребенком, не видал ее. На
поденную она не ходила, так как была с ребенком, а он редко проходил по
деревне. В это утро, накануне Троицына дня, Евгений рано, в пятом часу,
встал и уехал на паровое поле, где должны были рассыпать фосфориты, и вышел
из дома, пока еще бабы по входили в него, а возились у печи с котлами.
Веселый, довольный и голодный, Евгений возвращался к завтраку. Он слез
с лошади у калитки и, отдав ее проходившему садовнику, постегивая хлыстом
высокую траву, повторяя, как это часто бывает, произнесенную фразу, шел к
дому. Фраза, которую он повторял, была: "Фосфориты оправдают", - что, перед
кем - он не знал и не думал.
На лужку колотили ковер. Мебель была вынесена.
"Матушки! какую Лиза затеяла перечистку. Фосфориты оправдают. Вот так
хозяйка. Хозяюшка! Да, хозяюшка, - сказал он сам себе, живо представив себе
ее в белом капоте, с сияющим от радости лицом, какое у нее почти всегда
было, когда он смотрел на нее.
|
|
|
|
